19 октября — день рождения Джона Ле Карре (родился 19 октября 1931 года)

«Шпион, выйди вон» («Tinker, Tailor, Soldier, Spy») – одна из киносенсаций 2011 г.: куча премий, три номинации на Оскар, восхищенные отзывы об игре Гэри Олдмена, бесконечные сравнения со знаменитым сериалом ВВС 1979 г. (с Алеком Гиннесом в главной роли)… Вообще-то это уже шестнадцатая экранизация романов Джона Ле Карре. Кинематографисты его любят – вот и сейчас в разгаре съемки фильма по книге «Особо опасен» («А Most Wanted Man»), в ролях звезды Голливуда Уиллем Дефо и Филип Сеймур Хоффман. Публика тоже – имя Ле Карре вот уже несколько десятилетий значится в спмсках самых продаваемых англоязычных авторов. Рецензенты периодически выдают отзывы типа: «Ле Карре остается одним из тех литературных гигантов 60-70-х годов, чьи работы, кажется, становятся только лучше с течением времени» (известный критик «Guardian» Роберт Мак-Крам). Сам писатель на публике появляться не любит. В 2010 г. он заявил, что больше не будет давать интервью, и, хотя обещание это через год нарушил, в дальнейшем, похоже, собирается его исполнять. О его планах на будущее ничего не известно. Собирается ли он писать очередной, 23-й роман? Экранизацию «Шпиона» он оценил как «триумф» — но это скорее исключение из его правил. Впрочем, правила, планы и замыслы шпиона никому и не могут быть известны заранее. Даже если шпион бывший. И не совсем идеальный.

Шпион. А также учитель и солдат

Ле Карре. Джон Ле Карре. Разумеется, это не подлинное имя. Настоящему шпиону следует иметь кодовое имя для связи с резидентом, а все его личные данные и прочие компрометирующие обстоятельства должны быть тщательно упрятаны в папке под грифом «секретно», хранящейся в архивном отделе за бронированной дверью. Но иногда кое-что просачивается даже за бронированные двери. Как в нашем случае, например.

Происхождение псевдонима, конечно, покрыто тайной. По одной из версий, издатель предложил начинающему автору выбрать себе фамилию из двух коротких англо-саксонских слов. Само собой, писатель поступил прямо противоположным образом, остановившись на французском le carre – квадрат. По другой версии, он случайно увидел это название на вывеске ателье. По третьей, он и сам не помнит, откуда взялся его псевдоним. По четвертой… Но лучше не углубляться в такие дебри – слишком далеко здесь можно зайти. Точно известно только одно, что под загадочным именем скрывается Дэвид Джон Мур Корнуэл, родившийся 19 октября 1931 г. в Пуле, графство Дорсет.

Шпионами не рождаются, но иногда ими становятся довольно рано. Приобщение Дэвида к миру секретов и обмана началось еще в детстве, под влиянием отца, Ронни Корнуэла. Колоритная личность, широкая натура (о таких по-английски говорят «larger than life»), Ронни был профессиональным мошенником и обладателем фантастического обаяния. Это обаяние позволило ему, сыну скромного провинциального страхового агента, жениться на аристократке, сестре депутата парламента, и самому выставить свою кандидатуру в палату общин. Жизнь его напоминала полосатую тюремную робу, которую ему периодически приходилось надевать. Он то создавал финансовые пирамиды, то скрывался от кредиторов, колеся по всей Англии. То играл в рулетку в Монте-Карло, разъезжал на роскошных автомобилях, покупал скаковых лошадей и вращался среди букмекеров, спортсменов, красоток и прочих знаменитостей, то представал перед судом по обвинению в спекуляциях. Жену он бил, и она сбежала, бросив пятилетнего Дэвида и его старшего брата. Сыновей Ронни тоже иногда подключал к своей деятельности: посылал их уговаривать несговорчивых пенсионеров вложить деньги в созданный им страховой фонд. В такой обстановке нетрудно вырасти «подозрительным, скрытным и изворотливым» — необходимые качества любого шпиона.

Ронни был человеком необразованным, хваставшимся, что за всю жизнь не прочел до конца ни одной книги, но для своих детей он мечтал о карьере юристов. Даже в худшие времена он умудрялся извернуться, чтобы оплатить им учебу в дорогих частных школах. Дэвид попал в знаменитую школу Шерборн в родном Дорсете – не самое подходящее место для будущего литератора. Когда-то из нее выгнали Алека Во, брата Ивлина и тоже известного писателя. В отместку он опубликовал о Шерборне скандальные мемуары. Дэвид Корнуэл также не пришелся здесь ко двору: он чувствовал себя «секретным агентом, пытающимся проникнуть в среду высших классов». В 16 лет он уговорил отца отправить его изучать немецкий язык в Бернском университете.

Именно в Берне Дэвид впервые оказался в непосредственной близости от мира шпионажа. Правда, пока он всего лишь оказывал мелкие услуги одному британскому дипломату, «но в своих мечтах уже представлял себя величайшим шпионом мира». После Берна последовала повестка в армию и служба в разведкорпусе в Австрии, где ему приходилось участвовать в качестве переводчика в допросах перебежчиков из-за железного занавеса. А потом – учеба в Оксфорде. Свободное от учебы время он посвящал информированию спецслужб о левацких настроениях среди студентов и возможности выявления советских агентов.

Конечно, карьера шпиона не всегда протекает гладко. После Оксфорда Дэвиду пришлось стать обыкновенным учителем немецкого в Итоне. Шпионить здесь было не за чем – разве что за подростковыми секретами аристократически недорослей. Зато спустя всего пару лет наступил звездный час Дэвида Корнуэла: его приняли на службу в британское министерство иностранных дел. MI5 (разведка), затем MI6 (контраззведка). Работа под дипломатическим прикрытием опять развивалась в германском направлении: второй секретарь посольства в Бонне, политический консул в Гамбурге.

А потом произошло нечто неожиданное. Сам Дэвид Корнуэл винил во всем медлительность английского транспорта. В то время он жил в пригороде Лондона, до работы приходилось добираться на поезде, по полтора часа в один конец. Чтобы чем-то занять это время, он начал писать. Так родился роман «Со смертельным исходом» — шпионско-детективная история об убийстве британского дипломата, подозреваемого в работе на гэдээровские спецслужбы. За ним последовали еще два. Третья книга, «Шпион, который вернулся с холода», принесла Дэвиду Корнуэлу, то есть теперь уже Джону Ле Карре, славу, деньги, кучу премий, восторженный отзыв Грэма Грина («Лучшая шпионская история, которую мне когда-либо доводилось читать»), развод с первой женой и – решение оставить службу и стать профессиональным писателем.

Вот так странно может закончиться успешная шпионская карьера.

Писатель

Большинство детективов запоминаются не только и не столько из-за сюжета, сколько благодаря яркой фигуре главного героя-следователя, неважно, частного сыщика, полицейского или бойкой старушки из английской деревушки. Такая фигура у Ле Карре – Джордж Смайли, присутствующий в семи из 22 его романов. Человек с героическим прошлым, работавший в фашистской Германии, он оказывается намеренно негероической личностью: толстенький коротышка в очках, дорого и безвкусно одетый, похожий на лягушку («жаба в зюйдвестке»), не то мелкий чиновник, не то рассеянный интеллектуал. Персонаж одновременно и жизненный – прототипом его был Джон Бингхем, сослуживец Ле Карре по контрразведке, сам автор «черных романов»; и вполне литературный, соединяющий заурядно-среднеанглийскую внешность доктора Ватсона и бритвенно-острый интеллект Шерлока Холмса.

Смайли – ключевая фигура шпионских романов, имеющих очень мало общего с голливудско-джеймсбондовскими стандартами. Авторы подобных произведений, такие как Фредерик Форсайт, Роберт Ладлэм или Том Клэнси, перепробовав множество профессий от актеров до военных и страховых агентов, о настоящей разведке знают в основном понаслышке. Джон Ле Карре – редкостное исключение. Ему более чем хорошо известны будни разведки, которая открылась перед ним отнюдь не своим блестящим фасадом, а скорее темным обшарпанным подвалом, где проводит расследование Лео, герой «В одном немецком городке». Ни мартини, ни сногсшибательных красоток, да и погонь с перестрелками самый минимум. Пыльные папки архивного отдела, совещания сотрудников посольства, отчеты и обзоры прессы, заседания и согласования, планы культурных мероприятий…

«В одном немецком городке» — один из лучших романов Ле Карре, построен, казалось бы, по классической флеминговской схеме: герой-одиночка, спасающий мир от рвущегося к власти суперзлодея – неофашиста. Да и Лео буквально увешан джеймсбондовскими атрибутами: отчаянный и хитрый пролаза, любитель всяких технических штучек. Он готов влезть в драку против пятерых, а женщины так и вешаются ему на шею. Но при ближайшем рассмотрении весь этот романтический антураж оказывается чистым блефом: технические штучки — всего лишь кухонное оборудование, а не приборы для слежки; женщин он соблазняет, даря купленные со скидкой фены для волос; после драки два месяца валяется в больнице, а в посольстве за 20 лет службы он так и не получил постоянного контракта. В общем, этакий мистер Питкин в шкуре агента 007. Вот только конец истории совсем не комический.

Ле Карре вообще, кажется, способен создавать только трагические концовки. Он известный пессимист: интервью писателя пестрят высказываниями типа «Хорошие люди – вещь чрезвычайно редкая», «Наш мир отвратителен», «Если бы вы смотрели на жизнь так же мрачно, как я, вам оставалось бы только смеяться или застрелиться». В своих романах он создает сумрачный мир двусмысленностей и неясностей, где силы добра побеждают не слишком часто, а когда истина наконец выплывает наружу, она оказывается мало кому нужной. Даже атмосферные явления вполне соответствуют такому настрою: время года – чаще всего зима; льет дождь, который для разнообразия сменяется снегом. Действие начинается с того, что героя будит среди ночи телефонный звонок, и он отправляется на задание, пытаясь сохранить какие-то крохи уворованного из постели тепла.

Любимые герои Ле Карре – аутсайдеры и жертвы. Грубоватые одиночки, вроде Лимаса в «Шпионе, который вернулся с холода» или Алана Тернера из «В одном немецком городке», не способные вписаться в утонченно-аристократический мир британской дипломатии. Джордж Смайли — жалкий рогоносец, находящий утешение, штудируя немецких писателей XVII века. Они действуют в пустоте, против них – не только чужие, но и свои.

Главный предмет изображения Ле Карре – мир разведки, но в его произведениях это не открытое пространство бесчисленных возможностей и авантюр, а тотальная, душно-кафкианская, клаустрофобическая система. Система эта тяготеет к замкнутости и самовоспроизводству. Вот семья «идеального шпиона» Магнуса Пима: жена – сама бывшая сотрудница спецслужбы, а заодно бывшая любовница его шефа; сын уже с детства тренируется в стрельбе и составлении словесных портретов. Разведка – это особый мир со своими законами и правилами, призрачный, оторванный от реальной жизни, но зеркально ее отражающий. Кстати, по-английски шпион – не только spy, но и spook – слово, второе значение которого «привидение, призрак». «Шпионаж никогда не заканчивается. На секретной службе очень легко развить чувство, как будто ты находишься в закрытой капсуле. Ты живешь словно внутри мыльного пузыря». Неудивительно, что герои Ле Карре от Лимаса и Смайли до персонажей «Русского дома» и «Ночного администратора» мечтают вернуться к «банальности повседневной жизни, обыденности, простоте, которая заставляет вас завернуть в бумагу кусок хлеба и отправиться на прогулку вдоль берега, чтобы покормить чаек».

Сквозной образ в изображении разведки – многоходовая шахматная партия, в которой нет принципиальной разницы между белыми и черными. Люди здесь всего лишь пешки в большой политической игре. Их обманывают, ими манипулируют, их соблазняют или загоняют в ловушку. Используют здесь все и всех: друзей, любовников, детей, сторонников и противников. Используют, отправляя на верную гибель, по важным поводам, чтобы спасти провалившегося британского агента, как в «Шпионе», или просто из-за пустячных бюрократических интриг, как в «Войне в Зазеркалье».

Западная и восточная стороны холодной войны оказываются в равной мере циничными и коррумпированными. Классическая дилемма цели, оправдывающей средства, остается неразрешимой: обе стороны действуют одинаково, и не так уж важно, какие идеологии они защищают. Противники в действительности – двойники. Вот Смайли, встречающий своего давнего врага, советского агента Карлу: «Они снова обменялись с Карлой взглядом, и в эту секунду, пожалуй, каждый узнал в другом себя» («Команда Смайли»).

Писательская продукция Ле Карре не встраивается в один ряд с Флемингом и Форсайтом. Он – продолжатель «серьезной» традиции Грэма Грина, Джозефа Конрада с его «Секретным агентом» и Моэма с его «Эшенденом». Для заурядного детективщика у него непозволительно хороший стиль. Его мировидение заставляет вспомнить философию экзистенциалистов: детерминистская концепция истории, вселенского механизма, равнодушного к судьбам отдельных людей. Каждый наделен правом решать за себя, но делает выбор он на свой страх и риск.

Все-таки шпион?

После окончания холодной войны Ле Карре не стал предаваться ностальгии по прежним временам. Сюжеты его книг разнообразились донельзя. Его героев кидает то в Латинскую Америку, то в Африку, то в Россию. Они борются с мафией, террористами и транснациональными корпорациями, выступают против торговли оружием и наркотиками, отмывания денег, нелегальных испытаний лекарственных препаратов. «В прежние времена мир представлялся Ле Карре размыто-серым, а теперь – скорее черно-белым» (критик Сара Лиэлл).

В 1987 г. писатель впервые побывал в России, против которой когда-то шпионил. Он отказался встретиться с Кимом Филби (тот когда-то выдал его советским спецслужбам), зато с интересом пообщался с «новыми русскими». Правда, когда он принялся читать мораль некоему мафиозному боссу Диме, объясняя, что даже жуликам следует вернуть обществу что-то из награбленного, то услышал в ответ только «Fuck off!». «Русская тема» всплывает в нескольких его романах: «Русский дом», «Особо опасен» и, наконец, в самом последнем, вышедшем в 2010 году, «Our Kind of Traitor» («Такой же предатель, как мы»), где действие закручивается вокруг вывоза в Британию российских денег.

Его политические взгляды дрейфовали в направлении справа налево. Прежний консерватор и патриот, в 80-х он стал поддерживать социалистов и участвовать в кампании против ядерной войны. Он все чаще позволял себе все более левые высказывания: «Теперь, когда мы покончили с коммунизмом, нашей следующей задачей должна стать борьба с издержками капитализма»; «Хорошее общество — это то, которое заботится о слабых и неудачливых».

В 2003 г. он осудил американское вторжение в Ирак, участвовал в антивоенных маршах и напечатал статью «Амеpика сошла с yма», в которой заявил, что Соединенные Штаты «вступили в один из периодов исторического безумия» — худшего за все время их существования, даже времен маккартизма. Он считает, что действия США и их союзников на Ближнем Востоке нанесли миру непоправимый урон. «Мы еще очень долго будем за это платить. Все дело в том, что победители забывают очень быстро, а жертвы – никогда». В последнее время он не без тоски вспоминает эпоху холодной войны, которая кажется ему более мягкой, чем наша. «По крайней мере, она велась людьми, принадлежащими к одной культуре».

Он разобрался с демонами прошлого, опубликовав один из лучших своих романов — «Идеальный шпион» — двуплановую книгу, где основная интрига с поисками пропавшего британского резидента накладывается на детские воспоминания героя – воспоминания, имплантированные ему из сознания автора. Карнавально-нелегальная жизнь Рика и похождения его сына Магнуса воспроизводят взаимоотношения Ронни и Дэвида Корнуэлов. (Кстати, когда Ле Карре стал знаменит, Ронни потребовал у сына вернуть деньги, потраченные на его учебу. После смерти отца писатель оплатил его похороны, но сам на них присутствовать отказался. Мать он впервые увидел в 21 год.)

В интервью он любит изображать себя типичным средним, скучным британцем, pater familias: дети – внуки, непременные четыре пуговицы на пиджаке классического покроя. Живет в глуши Корнуолла (правда, у него есть еще и дом в Лондоне). Пишет ручкой – жена потом перепечатывает на машинке. Телефон терпеть не может. Пользоваться компьютером научился только для того, чтобы переписываться с детьми по Интернету. Читает классиков XIX века: Бальзака, Диккенса. Избегает литераторов и предпочитает общаться с простыми людьми. Награды его не интересуют: когда-то он отказался принять орден Британской империи от Маргарет Тэтчер («Ну какой из меня сэр Дэвид?»), а в 2011 году попросил не включать его в список номинантов международной Букеровской премии. Почти все его романы были экранизированы, но экранизации ему не нравятся («Это все равно, что превратить корову в бульонный кубик».)

В общем, неплохое прикрытие для бывшего шпиона. Впрочем, если шпионами не рождаются, то, становясь ими, остаются шпионами навсегда. Спустя почти полвека после отставки о своей работе в разведке Ле Карре, он же Дэвид Корнуэл, рассказывать не любит. «Я не был Матой Харри»; всего лишь переводчик и сопровождающее лицо при разных важных шишках. Зато собирая материалы для очередной книги, он ведет себя как истинный шпион: общается с полицейскими и торговцами оружием в Панаме; подслушивает разговоры в московском баре; инкогнито, в сопровождении охранников бродит по грузинским горам.

Знающие Ле Карре люди считают, что фраза, брошенная им как-то в адрес Алека Гиннеса: «Вы могли быть его близким другом, а потом выяснить, что совсем ничего о нем не знаете», в еще большей степени относится к нему самому. «Художники – всегда шпионы и обманщики. Я не составляю исключения».

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>